Из того, что сделала, горжусь командной и коллегиальной работой в обеих школах, своими двумя выпусками (1996−2002 и 2014−2018 гг.), созданием социально-психологической службы в школе Тубельского, вкладом в развитие Живой школы, из последнего — прошлогодним детско-взрослым проектом развития эмпатии в школьном сообществе «A mile in my shoes». А ещё — почти десятилетней уже совместной работой со своим мужем))

Моя мама гордится моей заинтересованностью в том, что я делаю.

Когда я была школьницей, я считала, что школа не самое лучшее место для образования и развития (меня в этом вполне поддерживали, в старших классах мама часто говорила утром: «Может, останешься дома — делом займёшься?»), хотя я и была там вполне успешной ученицей, да и школа была не самая плохая. А ещё там были отличные друзья (некоторые — навсегда).

В детстве я мечтала стать, как мама, биохимиком или микробиологом. С пяти лет и до десятого класса. Пока в середине десятого не бросила всех естественно-научных репетиторов, решив, что хочу получать гуманитарное образование (так по сегодняшний день и не определив до конца, какое, поэтому уже три))

Сейчас я думаю, что школа — это далеко не самое child-friendly изобретение человечества (при всех моих 20 с лишним годах в гуманистических школах). И всё равно я выбираю школу — в сравнении, например, с семейным образованием (хотя, безусловно, и дети, и ситуации бывают разные, и выбор тоже обязательно должен быть; очень хочется, чтобы и школы тоже были разные).

Я благодарна людям, которые стали моими учителями: моему дипломному руководителю в первом вузе Жанне Александровне Дозорец — за высоту и красоту этой высоты, за уважение и удивительное серьёзно-бережное отношение; она умерла через несколько месяцев после моего выпуска — и нашей с ней задуманной аспирантуры не случилось. Зато случилась школа Тубельского и сам Александр Наумович — с его невероятным доверием (до сих пор не поддающимся никакому измерению в моей голове) и к учителям, и к детям. А ещё я очень благодарна моим коллегам, теперь я точно знаю, что лучше всего у меня получается быть собой, думать, понимать, делать и пр. — в диалоге и сотрудничестве. Особенно благодарна Насте Свердликовой (с которой мы вместе делали пси-службу в школе Тубельского) — за то, что не давала мне игнорировать детали, не вписывающиеся в ту или иную стройную картинку, упрощать в угоду красивой идее (ну, и за прочие бесчисленные радости совместной работы, конечно, тоже).

Я учусь у детей быть «здесь и сейчас», а ещё их невероятной пластичности и устремлённости — способности двигаться вперёд и вверх, расти и развиваться, какие бы преграды ни возникали на пути, быть живыми и настоящими даже в самых неподходящих для этого условиях.

Чтобы встать утром и собраться в школу, я ничего не говорю себе, я просто встаю и собираюсь.

Помимо работы я обычно много путешествую самыми разными способами (часто — вместе со своими детьми или с детьми школьными), ну и стараюсь поддерживать самые разные дорогие мне связи и отношения. Но вообще, с одной стороны, я очень стараюсь, чтобы у работы и частной жизни были заметные границы, а с другой — довольно часто эти пространства связаны именно линией отношений.

Идеальная школа будущего — это школа баланса между развитием индивидуальности и авторства и уважением к другому, способности к диалогу и партнёрству. А ещё — школа, опирающаяся на прошлое, устремлённая в будущее и при этом живущая настоящим.